Колядки. А я еще помню...

Мои поехали шестого января на дачу. Новый Иерусалим им пришлось огибать по кривой дорожке. Как выяснилось - ждали президента.

А я еще помню времена, когда монастырь сей принадлежал лично мне, так как там ни души не было. Потом появились изобильные невесты с шариками, теперь дело дошло и до Самого.

Цивилизация неумолимо наступает. И если таки наступит - мало не покажется, увы.

По телевизору видела Патриарха. Он служил на фоне молодцеватых чорных костюмов. Костюмы сложили руки на причинном месте. Головы им камера отрезала.

А я еще помню времена, когда на церковные праздники крутили Аббу. И прочие дефицитные передачи. Чтобы народ припал к ящику и, упаси Бог, не шел бы в церковь.

Храм Христа Спасителя производит на меня гнетущее впечатление. Вечно там то густо, то пусто. Когда там не тусуются знаменитости, двери плотно закрыты. Бегали тут надысь кругами, ломились, просились припасть. Глухо. Чертолье, одно слово...Да еще новострой.

А я еще помню бассейн. От него, правда, портились картины в музее, но распаренные головы, торчащие из воды под снегом, были смешные, похожи на тюленей.
( Read more... )

Ехидное. И о погоде...

Ага, кто хотел эмигрировать? Ну, и как вам без снега?

Нет, не поеду, и не уговаривайте. Мороз -30 при лопнувших батареях - наше все!

А печка, растапливаемая по утрам в шубе и валенках?

А дохлые микробы?

А вот это: скрип-скрип (который в киностудиях делают мешочком с крахмалом) и запах арбуза?

И вот это:

"Пусть люди темные торопятся по снегу
Отарою овец и хрупкий наст скрипит,
Кому зима - полынь и горький дым к ночлегу,
Кому - крутая соль торжественных обид.
О, если бы поднять фонарь на длинной палке,
С собакой впереди идти под солью звезд,
И с петухом в горшке прийти на двор к гадалке.
А белый, белый снег до боли очи ест."