Куда девался Федор? Книжка-игрушка

[topsi]

Нашу первую книжку мы писали вместе с Митревной. Собирались вечером, по рюмочке-другой, так персонажи от рюмочки к рюмочке шустрели, начинали шевелиться...Было весело. А вот сейчас у Митревны нету вдохновения, а хочется написать вторую серию.
Одной мне этим заниматься скушновато, кроме того - без Митревны герои как-то вяло двигаются. У меня предложение - если кто одолеет большой текст под катом. скажите мне - куда мог деваться Федор? Где этот гад?
Обязуюсь упомянуть автора лучшего варианта в тексте. Правда не знаю пока, хорошо ли это.

Мы ехали и спали, засыпали и просыпались, глядели на поля и леса и снова засыпали. Наконец Федор выспался.
- Расскажи мне про индейцев, - заныл он, сжимая в тощих ручонках вундеркинда «Следопыта»
- Когда индейцы хотели воевать, они выкапывали топор войны, начала я рассказ, совершенно не представляя, чем закончу. – А когда мирились – курили трубку мира.
- Как Сталин?
- Почему Сталин? И вообще, откуда ты знаешь про Сталина?
- Так у нас книжек знаешь сколько! Мама с работы носит. Я все с картинками пересмотрел, и даже прочитал. Сталин, пока мир был – с трубкой на картинках, а когда война началась – уже нет. Докурил, значит. А откуда они топор выкапывали? А я могу выкопать? Они место помечали, наверное. Надломленной веткой или камушком. Лучше камушком, ветку звери могут сгрызть.
Теперь я могла быть спокойна, Федор сам себя спрашивал – сам себе и отвечал. Беседа была темпераментной и остроумной. Я загляделась в окошко. Пошли какие-то кривенькие серые деревни, людей попадалось по пути немного, наверное, трудились на огородах. Поля вроде бы отменили.
Еще три дня тому назад я и не помышляла о том, что отправлюсь на совершенно неизвестную мне дачу, да еще в компании с малолетним библиофилом. Я, вообще-то, детей не люблю и даже боюсь, но с Федором за последние восемь лет успела подружиться. Тем более, что познакомилась с ним еще тогда, когда он валялся в кроватке и махал розовыми пятками.
Мама Федора, моя подруга Манька, решила сделать мне сюрприз. Она дала мне внеочередной отпуск и немного повалялась в ногах, чтобы я забрала с собой Федьку. Боб, Манькин муж, ухитрился купить какую-то часть разрушенной барской усадьбы, нанять рабочих, закупить стройматериалы и заболеть краснухой. Федор, который и одарил отца этой экзотической болезнью, с некоторым недоумением взирал на муки папеньки. Он сам перенес болезнь легко, с удовольствием разрисовывая лицо зеленкой. Когда Федор решил распространить свои художественные способности на отцовское тело, Манька с большим облегчением сплавила мне свое дитя.
- Я тебя умоляю, Танька, - еле слышно шипела она в трубку, - забери Федора. И сама отдохнешь. Там грибов говорят – тихий ужас! Никогда не думала, что взрослый мужик так тяжело будет переносить детскую болезнь. Если Федька вместе с йодом и зеленкой применит к отцу акварельные краски – нам всем кранты. Мы его потеряем!
- Кого? Федора или Боба? – хотела спросить я, но передумала. У Маньки, действительно, был очень усталый голос.
На следующий день к подъезду подрулил микроавтобус, загруженный под завязку. Внутри сидел встрепанный Федор с глобусом в обнимку.
- Танька! – весело заорал он, - В путь, друзья туристы!
Манька заведует небольшим издательством, этот факт наложил на ее ребенка неизгладимую печать. Федор читает с четырех лет. Помимо книг, он изучает вывески, обертки и объявления. Спичечные коробки, плакаты и чеки. К восьми годам он одолел самый причудливый набор литературы, какой только можно себе представить. Выражается он соответственно. Как-то в метро в час пик, когда они ехали с Бобом домой, заявил: «Мой папа такой красивый! Как Дартаньян!» Боб, морковно-красный, вытащил его из вагона на следующей остановке, провожаемый ехидными взглядами пассажиров. Хорошо, что в эпоху Интернета такими штучками никого не удивишь. В наше время за некоторые выражения точно исключили бы из октябрят.
Интересно, насколько крепкий и высокий забор в этой усадьбе? Хотя, мне это не поможет. Чем выше забор, тем больше соблазн вырыть под ним замечательный подкоп.
Хм, а Холмса он всего прочитал? Может быть, если мне удастся вспомнить пару-тройку рассказов…Тогда по вечерам я бы «тискала рОманы» Федору перед сном и немножко бы его запугала…

- Танька! – внезапно мой друг очнулся. – Нам придется надзирать за рабочими? Они негры?
- Почему, о Господи!
Ну, так... Надзирают же за угнетенными неграми. Их еще хлыстами бьют.
- «Хижину дяди Тома» давно читал?
- Давненько, – насупился Федор. – месяца два назад. А что?
- Так вот, - я начала нервничать, - если ты думаешь, что рабочие будут тебя звать «белый мастер, бвана» или еще как-нибудь в этом роде – ты ошибаешься. Там, скорее всего, белорусы или молдаване. Они белые и прекрасно знают русский язык. И бить их нельзя, сдачи дадут.
Федор разочарованно отвернулся к окошку.
- Я и не собирался бить, я их спасать хотел. Ты точно знаешь, что их не бьют?
- Точно, успокойся.
- Жалко…- печально протянул разочарованный альтруист.
Пейзаж за окном изменился. Деревеньки и луга сменились лесом. Лес был мрачный, с еловыми лапами. Под такими лапами растут грибы и живут лешие.
Я, кстати, точно знаю, что лешие существуют. Иногда в лесу внезапно нападает страх. Просто панический ужас. А Пан – тот же леший, только более упитанный и голый. Ну, да, у них там тепло и яблоки. Другой раз идешь – нет грибов, ну ни одного. Только пожалуешься вслух – глядь, а прямо под ногами роскошный белый. Леший – существо незлобивое, но хитрое и любит пошутить. И не всегда эти шутки безобидны. Интересно, найдется ли в усадьбе корзинка…И вообще…мысли плавно перескочили на предстоящий быт. Есть ли туалет и душ? Или придется ходить в лес с саперной лопаткой? А если лес там далеко? И где живут рабочие? Интересно, положила ли Манька лекарства? Какая же я дура, что согласилась. А если с Федором что-то случится? Ну, ничего, в эпоху мобильных телефонов все не так страшно.
Внезапно елки и осины замелькали быстрее, покосились куда-то влево и мы съехали на обочину.
- Тьфу, - сказал водитель и задрал козырек бейсболки, утирая внезапно вспотевший лоб, - показалось, или из-за поворота какой-то пионер выскочил? Такой чудной – типа зомби.
Я крепко держала за шиворот Федора. Сама я слетела с сиденья, но мальчишка, к счастью, не пострадал.
- Это что – новый фильм ужасов? Не туда заехавшие? Опасные повороты? Наевшиеся грибов? Ты что творишь?
- Да чего вы! Сами поглядите, - обиженно взвыл шофер.
Я вылезла из машины. Вдалеке действительно мелькала сухощавая фигура в шортиках. И - ей богу – на спине у него виднелся уголок пионерского галстука.
- Эй, молодой человек! –
Пионер, не оглядываясь, помахал рукой и скрылся за поворотом.
Шофер приоткрыл дверь.
- Залезайте, едем!
Начинало темнеть. Мы тронулись. Федор опасно притих.
- Вы думаете, чего я встрепенулся? – Я промолчала, и шофер продолжал разговаривать сам с собой. – Нету там ничего, кроме вашей дачи. Это…имения вашего. Там бывшая барская усадьба, почти все разрушено. Остался флигель, ну, да и ребята там работают, строят. Три человека – я их знаю, продукты им вожу. Пионерам там делать нечего.
- Дядя! - очнулся Федор, - а странно, что машина завелась! Это не по правилам.
Дитя нашло себе благодарного слушателя. Очевидно, они смотрели одни и те же фильмы. Водитель передернулся.
- Парень, не морочь мне голову. Ты просто пересмотрел этих идиотских американских ужастиков!
- А что же вы так волнуетесь, дядя? Вы же знаете, что должно быть дальше? Заброшенный дом, куда мы приедем с шумом и весело. Тетя Таня должна выпить пива и завести музыку. Мы все будем плясать и хохотать. А потом как начнется! Они придут в полночь!
- Не надейся, приятель, я высажу вас и уеду.
- Вот! В кино все тоже называют детей – приятель. А потом им откусывают голову, потому, что второстепенных героев не жалко.
Ох уж этот вундеркинд! Вот, что бывает, когда родителей заменяют книги и Дивиди.
- Прекратите, мальчики. Все эти штучки бывают только в Америке. У нас бензопилой воруют дрова, а парень с длинными ногтями – это не Фредди Крюгер, а просто неряха. Долго еще ехать?
- Нет, минут пять, уже подъезжаем. Но должен сказать, что в фильмах дамочки тоже все не верят до тех пор, пока им в спину не воткнут разделочный нож.
Я брезгливо передернулась. Хорошее начало чудесного летнего отпуска.
Через несколько минут мы действительно подъехали. Тощие деревца уступили место корявым яблоням и огромному количеству разросшихся слив и малины. Водитель, имени которого я так и не узнала, споро разгрузил вещи, которых было не мало, и шустро газанул.
- Держитесь! Чеснок и крест спасут вас, ежели чего, - перепутав все ужастики на свете, прокричал он на прощанье.
Федор видимо оживился.
- Тетя Тань! А у нас есть кресты и чесноки? Я хочу! Прямо сейчас. Иначе спать не буду никогда!
- Матерь Божия, - подумала я, подняла две веточки и связала их травинкой.
- Вот тебе крест, а чеснок, надеюсь, здесь растет. Доволен?
- Сегодня – да, а завтра мне будет нужен настоящий, из церкви! – с горящими глазами заявил Федор.
Ясно, граф Дракула в действии. Нет, издательства нужно строго регламентировать! Чувствую, мне предстоит за ночь, как царевне Лягушке, построить действующую церковь.
- С приездом! – вынырнул из кустов малины совершенно квадратный товарищ. - А мы заждались! Я Николай, будем знакомы. Я тут бригадир. А вот моя команда.
Из тех же кустов – что они там делали? – плавно и достойно появились два молодых парня, Влад и Стас.
- Мы из Беларуси, Тут втарой год. А если малец в церковь хочет – завтра и пойдем, мы по воскресеньям всегда в храм ходим, и не работаем.
Под конвоем милых молодых людей, мы, отмахиваясь от слишком низко нависших веток и зудящих комаров, прошли по аллее, вернее по той тропинке, которая когда-то была аллеей.
- Для вас флигель прислуги. Только он хорошо сохранился, и в нем можно жить, - сказал Николай, забросивший на плечо ящик с тушенкой. А мы пытаемся господский дом отремонтировать, много работы, за год не справимся.-
Вот те на! Боб прикупил настоящую усадьбу! Правда от «господского» дома остался один фундамент, да кое-где торчали какие-то - то ли башенки, то ли куски дома.
Ясно, ребята обеспечили себе достойную старость, лет через двести они этот господский дом возведут заново, а издательство обанкротится, и тут будет жить Березовский. Надо пользоваться, пока можно.
- А нам куда? И где же вы живете? – голос мой слегка дрожал, оно и понятно, я с ребенком.
- Мы в вагончике. Хорошо, и печка есть, и все, как у людей, -
с удовольствием сказал Николай. Влад и Стас, совершенно одинаковые, большие и симпатичные, молча ласково улыбались.
- А вам вон туда. – Он помолчал. – Там тоже хорошо.
Мы повернули налево, и там нарисовался совершенно настоящий каменный домик, с крышей, стенами и даже замысловатым флюгером в виде мужика в шляпе, который очень походил на Николая.
- Мы сейчас машину разгрузим, ребята фонариками посветят, а вы проходите, обживайтесь. Вода в колодезе, да мы вам там натаскали маненько.- И Николай со свитой исчезли во мраке ночи.
Мы поднялись на крыльцо, причем Федор смело шел впереди с вдохновенным лицом, как на картине «Сельский крестный ход», сжимая в кулачке крест из веток.
Дверь, естественно, распахнулась со зловещим скрипом. Керосиновая лампа, стоявшая на столе, освещала все не менее зловещим, но приятным теплым светом. Почти все. А точнее – почти ничего.
- Так, электричества здесь нет, зачем, спрашивается, я тащила с собой ноут?
- Да прикольно, тетьТань!- заверещал Федор. Интересно, а цепями звенеть будут?
- Какими цепями, обалдел? Это же не замок, а просто домик.
- А что сразу – обалдел? Ну, может кровавые несмываемые пятна есть? Утром я все тут разведаю!
- Электричество будет, не сомневайтесь, - возник из темноты Николай, нагруженный нашими баулами. Через недельку-другую обязательно будет. А пока – керосин есть, свечей полно, да и темнеет сейчас поздно.
- А откуда здесь возьмется электричество? ГЭС построите?- злобно спросила я.
- Да нет, столбы есть, провода тоже, электрика нет. Как уехал в город за счетчиком, так пока и не вернулся.
- А что – счетчик нужно искать неделю-другую?
- Да нет, конечно, но электрик у нас человек известный. Он сам городской, сюда недавно приехал, с женой развелся. А в городе у него друзей полно осталось. Он, когда туда ездит, пока со всеми не наздравствуется, не вернется, - тактично ответил Николай.
- А вы не можете нас подключить? Не может быть, чтобы такие замечательные умельцы, да не смогли? – льстиво спросила я.
- Мы все можем, но прав таких не имеем. Без счетчика и пломбы никак нельзя.
Да…закон суров, но это закон. Наверняка ребята здесь без регистрации, вот и опасаются. Сидеть нам в темноте, играть в призраков, пока далекий незнакомый друг не наздравствуется.
За разговором я не заметила, что Федор куда-то исчез. Как и полагается в таких случаях, страх холодной рукой стиснул мое сердце, и я начала подозревать, что так теперь будет частенько.
- Федор! – взвизгнула я.- Федька!